Последний житель Совеек: бабушка Бронислава живет в пустой деревне на границе Беларуси и ЕС

В деревне Совейки Верхнедвинского района, где находится самая северная в Беларуси погранзастава, которая контролирует почти третью часть границы с Латвией, остался всего один житель — 82-летняя бабушка.
Последний житель Совеек: бабушка Бронислава живет в пустой деревне на границе Беларуси и ЕС. Фото Барбары Терешковой

В рамках проекта «Репортаж с рюкзаком» и благодаря его генеральному партнёру Lifan в Беларуси, предоставившему журналистам кроссоверы с заполненными бензином баками, корреспонденту «ННВ» удалось в один из летних дней добраться и до этого уголка Беларуси.

Последний житель Совеек: бабушка Бронислава живет в пустой деревне на границе Беларуси и ЕС. Фото Барбары Терешковой

Конечно, в Совейках поразило многое: и профессиональные пограничники, проскользнуть мимо которых практически невозможно, и тренированные бельгийские овчарки, к которым не советуют даже приближаться незнакомым людям, и налаженный быт погранзаставы. Но была в Совейках ещё одна встреча, о которой вспоминается сейчас с особым чувством. И о которой особенно хочется рассказать в день пожилого человека.

Последний житель Совеек: бабушка Бронислава живет в пустой деревне на границе Беларуси и ЕС. Фото Барбары Терешковой

Оказывается, Совейки – это не только место дислокации бравых стражей границы. Это – обычная белорусская деревня, в которой на сегодняшний день живёт… один человек. Этому человеку 82 года и зовут её Бронислава Антоновна.

Бронислава Антоновна очень рада незваным гостям. Конечно, к ней заходят пограничники. Мальчики (она с особой теплотой произносит это слово) и дров привезти помогут, и воды. А как-то раз откапывали от снега её вросший в землю домишко. Не дадут пропасть. А вот поговорить особенно не с кем. Бронислава Антоновна не жалуется, но со случайными собеседниками, кажется, готова беседовать бесконечно. Вот только всё время поправляет косынку или одергивает платье и смущённо просит: «Детка, не фотографируй меня».

Бронислава Антоновна не одинока — в Новополоцке живёт сын. Они с невесткой зовут к себе, хотя бы на зиму. «Может и решусь, но не этой зимой», — замечает бабушка таким тоном, что становится очевидно, что вряд ли решится в принципе. Сын с невесткой приезжают часто, а вот внук — нет. Он обосновался в столице, парню 26, работает в интернет-магазине, заочно учится. «Где учится, он мне рассказывал, но я не знаю, как это вам объяснить, — смущается Бронислава Антоновна. — И внук мой говорил: бабушка, тебе долго надо объяснять».

В некогда большую деревню Бронислава Антоновна вышла замуж, сейчас она уже больше 35 лет как вдова. Трудно было после войны, дом строили сами. А сейчас свободных домов много, и земли хорошей. Но никто не хочет на ней работать. Почему? Бронислава Антоновна, кажется, знает причину:

— Робить не хочется в такой обстановке. Вы же сами знаете, как в совхозе дела. Работа тяжелая. Вот люди и не хотят работать. Мы эту хату строили — так тяжело было. А теперь столько домов, столько хат. Всё пустое, всё стоит и никому не нужно. В деревне даже молодые сейчас корову не держат, свиней не растят. А я сына учила, мне надо было. Что ж я в школе зарабатывала? На двух ставках рублей 120 получала. Вот и держала корову, свиноматку, тёлку (за тёлку можно было получить 400-450 рублей). Старалась, чтобы одеть, обуть и накормить. Правда, сын стипендию получал, это хорошо. А теперь не хотят люди работать. Даже в деревне смотрят, чтобы пойти и купить что-то.

После войны и в 1960-е годы было очень трудно жить. Обрезали огороды. Было мало соток. Требовали от людей, чтобы те держали только одну корову и был в хлеве только один поросёнок. Помню, как один крепкий хозяин скотину в кустах прятал. Тогда, я думаю, и разогнали людей, люди стали бояться, отбили охоту скотину держать, на земле работать.

Пенсия у Брониславы Антоновны чуть меньше двухсот пятидесяти рублей. На еду и самые необходимые лекарства хватает, замечает она. В остальном помогают дети: одежду привозят, дорогие таблетки. Но она – из тех, кого не отучили от работы ни законы, ни запреты. До сих пор небольшой участок земли за хатой обработан и ухожен. «Посадить дети помогают, — замечает бабушка, — а потом уже сама смотрю». Свою последнюю корову Бронислава Антоновна сдала, когда ей было 76 лет. Сдала коммерсантам, может, и обманули они – немного выручила за бурёнку. Но не это главное: бабушка припоминает скотинку и заметно грустнеет, в деревне корова – как член семьи, сдают её в крайнем случае, и редкая хозяйка переживает разлуку легко.

Дважды пробовала завести кур. Оба раза неудачно: первый раз передушил хорёк, во второй раз – лисица. Дикие звери свободно заходят в пустую деревню. А раз так, приходится довольствоваться тем, что привозит автолавка:

— Автолавка приходит, — уверяет Бронислава Антоновна. — У меня же на доме надпись — остановка автолавки. Приводят хлеб, молоко, яйца. На заказ, наверное, тоже что-то привозят. Но я не заказываю. Беру, что привезут.

На прощание журналисты собирают бабушке гостинец: йогурт, печенье, немного конфет. Бронислава Антоновна смущается, но от гостинца не отказывается: нехорошо обижать людей. А потом выходит на порог и долго-долго смотрит вслед машинам. Нам пора уезжать. А она остаётся. На всё лето, на осень, и, наверняка, на зиму тоже. Последняя жительница пустой деревни. Человек, который может припомнить Совейки не погранзаставой, а большим селом, где некогда росли дети, трудились крепкие хозяева, а пожилые люди жили в дружных семьях и не нуждались в редких случайных собеседниках...

Меткі: , ,

Чытайце яшчэ